14) обход программ квотирования, контроля за
промежуточными ценами и уровнем рентабельности [240, с.
49];
15) неполное определение прав собственности [240, с.
49];
16) различие «в исходном имущественном положении людей
гарантировали бы специализацию функции несения риска с
возможными структурными последствиями для фирмы и рынка»
[240, с. 50–51];
17) правила этики и морали, при которых «каждому полезно
некоторым образом доверять другим» [240, с. 51];
18) возможности, которые дает легальный статус некоторых
фирм: ограниченная ответственность, выпуск акций,
сохранение контроля, минимизация стоимости инвестиций и
т. п.;
19) статичная синергия (финансовая и операционная
экономия), определяемая как такая организация
экономической деятельности, при которой минимизируются
затраты, но сохраняется немонопольное положение на рынке:
экономия на масштабе производства, экономия от сферы
деятельности, снижение издержек по привлечению
финансовых ресурсов, диверсификация с использованием
интерференции денежных потоков, поглощение по причине
низкой стоимости бизнеса по сравнению со стоимостью
замещения (создания нового бизнеса).
Для понимания этого разнообразия гипотез необходимо
кроме осознания сверхважности научной проблемы, которую
они были призваны разрешить, определиться и с вопросом
о заказе на такие исследования. Если научная проблема
находится на грани дискредитации идеализированного
объекта экономикс, то заказ более прозаичен, можно
сказать, утилитарен. Ответ на него явным образом
сформулировал Оливер Уильямсон (Oliver E. Williamson):
«В настоящем анализе нет оснований для вывода, что
наблюдаемое развитие вертикальной интеграции не
чрезмерно с точки зрения социального благосостояния. Тем
не менее не должно не вызывать сомнений, что существует
более широкие, чем это обычно допускается, априорные
доводы в пользу вертикальной интеграции производства»
[240, с. 52]. Вряд ли мы найдем существенные отличия от
этого вывода в аналогичных исследованиях горизонтальной
интеграции.
