Заработная плата есть находящаяся в функциональной зависимости от реализации продукции рента, рента дисциплины, которую платят работнику, стимулируя к качественному исполнению нормы, и которой лишают его в случае неисполнения нормы, используя как средство «ограниченного наказания» [232, с. 62]. С этой точки зрения доход, который платят за улучшение нормы и за отказ от деструктивного ее изменения, тоже есть рента, рента лояльности, находящаяся в функциональной зависимости от инвестиционной деятельности. Возникают проблемные вопросы: как отделить одну ренту работника от другой и как соотнести инвестиционную ренту работника от человеческого капитала организации с инвестиционной рентой инвестора от физического капитала?

Первый вопрос имеет очевидный ответ, прямо вытекающий из природы инвестиционных затрат. Доход от любых инвестиций состоит из двух частей: из амортизации и чистого дохода. Если обычно заработную плату определяют как амортизацию инвестиций в человеческий капитал, то с этой точки зрения рента работника, выплачиваемая в связи с изменениями норм деятельности, – есть чистый доход от инвестиций в человеческий капитал. Присвоение собственником фирмы этого чистого дохода и может считаться в марксистских терминах эксплуатацией трудящихся, а контроль профсоюзов направлен именно на его изъятие у собственников фирмы и перераспределение в пользу работников. Но такое поведение трудовых коллективов не связано с долгосрочными инвестиционными процессами в организациях, а опирается исключительно на конъюнктурные соображения и тем самым наносит развитию организаций существенный ущерб, так как заработная плата в силу своей фиксированной (неэластичной) формы изымает амортизационный фонд из общего капитала организации до момента завершения инвестиционного цикла. Такой взгляд сформировался под иллюзией сходной природы инвестиций в физический и человеческий капитал. Но это, мягко говоря, не так. Природа этих инвестиций существенно отличается друг от друга.